России нужна консервативная модернизация! Печать

2 декабря 2014, 17:22   |   Известия Экономика |   Иосиф Дискин |

Читайте далее: http://izvestia.ru/news/580205#ixzz3KyuVF0EY

России нужна консервативная модернизация!

Комментарии 6

Политолог Иосиф Дискин — о том, какой должна быть стратегия экономического прорыва

 

К сожалению, в нынешнем споре между «институционалистами» и «промышленниками» не рождается истина. И там и там много доктринерства и нехватка прагматизма.

Так, в Минэкономразвития — оплоте «институционалистов» — при обсуждении федеральной программы повышения конкурентоспособности нашей экономики, в ответ на вопрос, в какой мере предлагаемые меры стимулируют бизнес, я получил знаменательный ответ. Теперь уже бывший замминистра  заявил: «Наше дело создать институциональные условия, а в какой мере ими воспользуется бизнес, не наше дело».

То, что при затратах более 1 трлн рублей на институциональные преобразования доля экспорта машин и оборудования повысится с 5,1% до 5,7% — это в порядке вещей. Словом, оценка регулирующего воздействия — это игра на публику. Нет даже стремления выяснить, какие институциональные преобразования будут подвигать бизнес на насущные инвестиции. Ведь догмы важнее реальности.

Но немало догматизма и у близких моему сердцу «промышленников». Их лидеры справедливо доказывают, что сжатие денежного предложения, стремление денежных властей снизить инфляцию любой ценой втягивает нас в кризис. Но они не хотят видеть, что раздача денег без кардинального реформирования соответствующих институтов — путь к разворовыванию средств, к зарыванию их в масштабные, но убыточные проекты.

Нажим лишь укрепляет позиции либеральных «институционалистов».

 

 

В ходе заседания Общественного совета Минфина в ответ на мои слова, что сегодня для поддержания экономического роста необходимо искать механизмы расширения денежного предложения, также как это делают западные финансовые власти, я получил жесткий отлуп от их гуру А.Л. Кудрина: «У них дефляция, а у нас — инфляция». То, что мы политическую стабильность размениваем на стабильность финансовую, — не аргумент в дискуссии. Весомый аргумент — плачевные результаты государственной поддержки сельского хозяйства: сотни миллиардов безнадежных долгов, махинации с агролизингом. Суров и недавний урок, когда на государевы деньги банки вели и еще ведут атаку на родной рубль. Конечно, сейчас разворовывания бюджета стало поменьше, но всё же риски еще очень велики.

Истина же, как всегда, лежит не посередине, а в ином измерении. Подлинное противостояние лежит не между «институционалистами» и «промышленниками», а между догматиками и прагматиками. Как только «институционалисты» начнут создавать условия, которые действительно стимулируют бизнес, а «промышленники» займутся мерами, на деле снижающими риски предоставления им государственной поддержки, выяснится, что у них есть вполне приличная общая платформа.

Но сблизить их совсем не просто. За каждой из сторон своя политическая диспозиция. Любые подвижки к диалогу — почти измена. К этому добавляется неверие в его успех. Когда в кулуарах того же Общественного совета Минфина я сказал, что актуальна задача размена денежного предложения на жесткие механизмы его предоставления, видный эксперт, бывший замминистра, а сегодня глава крупного банка заявил, что это мало реально. И это диагноз.

Почти все согласны, что причина наших экономических проблем — исчерпание прежней модели роста. Но нет понимания, что любая новая модель потребует более качественных институтов, институтов, не вычитанных из учебников и рекомендаций мировых финансовых организаций, а основанных на тщательном анализа отечественных реалий. Теперь на стороне реалистов и позиция нобелевского лауреата, гуру институционализма Дугласа Норта, который вместе с соавторами убедительно показал, что «эффективность институтов зависит от социальных условий». Значит, перенос институтов в качественно иной контекст ведет к краху.

Весом еще один аргумент — история. Россия достигла среднего уровня развития. Много стран подходили к этому рубежу, но очень немногие за последние десятилетия превратились в высокоразвитые страны. Раньше было проще — конкуренция была не так велика. Да и Россию в этом клубе, как мы видим, никто не ждет. Нужно прорываться, а для этого нужен еще более энергичный институциональный рывок. Без кардинального повышения качества системы наших институтов нас ждет национальное поражение.

Но вместо насущного рывка нам предлагают затертую либеральную колоду: реформу суда и политические реформы, которые призваны защитить права собственности. Слов нет, права собственности важны, но либералы здесь лукавят, их интересует не успех реформ, а идеологическое доминирование как условие власти.

Лукавство же в том, что предлагаемые реформы — не лекарство от недугов. Исследования показывают, что права собственности значимы лишь в долгосрочной перспективе, а в среднесрочной важнее экономическая политика и конкретные меры.

Рецепты либеральной модернизации не сработают. Впрочем, анализ модернизационных проектов показывает, что либеральная модернизация при отсутствии «либеральной» социальной базы ведет к экономическому и социально-политическому краху. России нужен модернизационный проект, отвечающий ее специфике, — России нужна консервативная модернизация. Наши оппоненты, даже не пытаясь вникнуть в суть, заявляют — «жареный лед». И это при том, что все успешные модернизации в полной мере учитывали национальные традиции.

Существо различий проясняет логика выбора институциональных образцов. Логика либеральной  модернизации — нужно выбирать «лучшие образцы», решающие поставленную задачу. Наша же позиция — выбор образцов, успешно решавших сходную проблему в сходных обстоятельствах.

Принципиально важно, что решать нужно не задачу, а проблему. Почувствуйте разницу.  Много десятилетий решали задачу призрения беспризорных детей и создавали детдома. Как только осознали, что решать нужно проблему социализации детей, оставшихся без попечения родителей, то обратились к институтам усыновления и т.п. Более масштабный пример — современная школа. Реформа образования решала задачу наделения компетенциями при забвении проблемы социализации и социальной интеграции подрастающего поколения. Многие наши известные проблемы — результат этого концептуального просчета.

Проблемный подход, вернее его недостаток, — наша застарелая беда. Она губит многие наши в принципе верные начинания, например, те же бюджетные программы, которые призваны решать стратегические проблемы. Но здесь мы натыкаемся на еще один дефект  наших институтов — качество экспертизы. Все современные институты просто пронизаны экспертными процедурами, их эффективность в решающей степени зависит от профессионализма и независимости экспертов. О качестве бюджетных программ вполне однозначно высказалась глава Счетной палаты Т.А. Голикова — ни одна программа не отвечает необходимым требованиям. Это уже не оценка только финансовых программ, но диагноз качества всей институциональной среды. Ясно, что без целенаправленных усилий по укреплению экспертного звена наших институтов успеха не будет.

Широко распространено убеждение, что лекарство против недугов наших институтов — активность гражданского общества, общественный контроль. Я разделяю это убеждение и много сил потратил на подготовку соответствующего закона. Но пока эффект общественного контроля далек от требуемого. По действующему порядку, все бюджетные программы подлежат рассмотрению общественных советов. При рассмотрении бюджета эти требования были соблюдены. Вопрос: сколько бюджетных программ получили отрицательные заключения общественных советов (вспомним заключение Счетной палаты)? Ответ — ни одна.

Значит, позиция наличного гражданского общества — еще не гарантия качества институтов. Но история успеха тех, кто создал качественные институты, показывает: без гражданского общества его не достичь. По мере секуляризации именно структуры гражданского общества приняли на себя функции «горизонтального контроля» за соблюдением этических норм теми (прежде всего людьми интеллигентных профессий),  кто уходил из-под контроля норм религиозных.

И тут мы доходим до корней. Для успешного функционирования всей разветвленной системы общественных институтов необходимы и квалифицированные специалисты, и одновременно активные и ответственные граждане. Миф Просвещения, превратившийся в либеральную догму, что эффективные институты могут базироваться на рациональном эгоизме, жив лишь на страницах устаревших учебников и в умах наших догматиков.

Но исследования, к глубокому сожалению, показывают, что гражданские ценности — не главный мотив ни для действий чиновников, ни для граждан. Ложно понимаемая толерантность, нехватка принципиальности в структурах гражданского общества ведет к тому, что организации бизнеса оставляют без осуждения хорошо известные им примеры нарушения норм честного ведения бизнеса. Адвокатское сообщество не «чистит» свои ряды от участников коррупционных схем и прямых пособников криминала.

Примеры можно множить, но общий вывод: соблюдение этических норм — не предмет заботы структур гражданского общества. Для них — хуже того, для всего общества — важнее криминальный по своим истокам принцип недоносительства. Сызмальства не дать списать — предательство. В такой атмосфере ой как непросто обеспечить честность при сдаче ЕГЭ. Недаром так трудно преодолевать привычки общества при отладке этого института.

Мы часто смеемся над тем, что борьба с нарушениями закона — прочный гражданский инстинкт на Западе. Зря смеемся. Нужно ясно понимать, что этот инстинкт — главный залог успешного институционального функционирования.

Таким образом, без укрепления нравственно-этического фундамента российского общества мало шансов на успех институциональных реформ. И сейчас для этого уникальный шанс. В стране сложился широкий «посткрымский» консенсус, основанный на существенном повышении значения ценностей патриотизма, справедливости и национального суверенитета. Теперь нужно, чтобы ценности стали принципами, а принципы — опорой для действий.

Автор — председатель комиссии Общественной палаты РФ по гармонизации межнациональных и межконфессиональных отношений



Читайте далее: http://izvestia.ru/news/580205#ixzz3KyqaOOLH